Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

               1-Й ЮНОША
Идешь на суд?

               2-Й ЮНОША
                           А будет интересно?

               1-Й ЮНОША
Ты знаешь Фидия?

               2-Й ЮНОША
                                   Еще бы нет!
Строитель храма нового, Афине
Парфенос посвященного.

               1-Й ЮНОША
                 (с усмешкой)
                                               Кто? Фидий?
Нет, зодчие Иктин и Калликрат
Храм новый возвели Афине-Деве,
Что называют просто Парфенон.

               2-Й ЮНОША
Под руководством Фидия.

               1-Й ЮНОША
                                                 Перикла.

               2-Й ЮНОША
А фриз, фронтоны кто же разукрасил
Скульптурами рельефными богов
И коней, и кентавров, и людей,
Мужчин и женщин в празднествах и битвах?
И в храме вознесенная Афина
Парфенос - кто ж еще, когда не Фидий?

               1-Й ЮНОША
Согласен я с тобой. Затмил он зодчих
Живою чистотою изваяний,
И колоннада превратилась в храм,
Сияющий небесной красотой.
И он же вор? О, подлые созданья,
В чьи головы, как в сточные канавы,
Стекают измышленья клеветы
И доставляют радости до злобы.
              (Уходят.)

                СТАРИК
Он вор, не вор, - не знаю, не скажу.
Но руку Фидия с его гордыней
Всяк может видеть на щите Афины.

               ГЕРМИПП
Там лысый старец камень поднимает,
Участник битвы наравне с Палладой, -
Могуч герой - ваятель богоравный.

                 КРАТИН
А рядом с ним знакомый воин в шлеме,
Рожденный женщиной бесстрашный лев,
Как покровитель удостоен чести
У ног Афины биться, о, герои!

                 СТАРИК
Смешно ли это, коли святотатство
Здесь налицо? Вот суд решит ужо.

               ГЕРМИПП
На суд над Фидием явил Перикл
Свой Одеон?

                 КРАТИН
                        О, нет, не станет друга
Он защищать, боясь за честь свою.
Таков сей муж, воинственный лишь с виду.

               ГЕРМИПП
Ну, как Парис, охотник до свободных
И замужних особ; гетер им мало.
И Фидий услужить был рад Периклу.
Он знатных женщин зазывал к себе,
Не чуждых честолюбья Эльпиники,
Как Полигнот ее увековечил...

                 КРАТИН
И лев, видать, повадился в овчарню...

                ГЕРМИПП
И не одну из них узнать бы можно
На фризе Парфенона, если б Фидий
Не поднял барельефы к небу слишком...
Воспроизвел Панафинеи Фидий,
Процессию из девушек прекрасных,
Несущих пеплос, ими сотканный,
Священный пеплос для Афины-Девы,
И юношей на конях, знатных женщин
На колесницах, жертвенных животных,
И хороводы, - празднество прекрасно, -
А высоко, так это для богов,
Сказал, чтоб небожителей потешить.

                 КРАТИН
В соперничество он вступил с Гефестом...

                ГЕРМИПП
Так, женщины толпились в мастерской
В невинной жажде славы Эльпиники,
А суд вершил, известно, не Парис,
Из небожителей, не скажешь, тоже,
А некий муж, трезвоня Одеоном...

                КРАТИН
Большой любимец Муз и муж гетеры,
Омфалы новой пленник, он искал
Невинной неги у свободных женщин?

              ГЕРМИПП
А сводник любит золото, известно,
И здесь-то, видно, тайна и сокрыта.

                СОКРАТ
             (входя, издали)
О, языки у комиков! Как змеи,
И вьются, и шипят, и ядом брызжут.
О добродетели пекутся вздором
Торговых бабок, да умнее те.
Ваятель Фидий - слава всей Эллады.
Он стар уже, но весь в трудах могучих.
Есть время сводничать? Да и зачем?
Перикл, он любит красоту, в том слава
И женщин распрекрасных, и Афин!
Эрот неведом вам, и красота,
Чей облик, величавый и простой,
Впервые в Парфеноне воплощенный.
И Фидий покусился на созданье
И на свою же славу? Как поверить?
Иль впал в безумье Фидий, как Геракл,
Своих детей в безумье растерзавший?

               ГЕРМИПП
Сократ! Ты служишь, как Перикл, Омфале,
Плененный ею с юности своей.
Так, не она ль тебя сюда прислала,
Чтоб добродетели ты нас учил?

                КРАТИН
Сократ! Ты лучше юношей займись-ка.
Отбился он совсем от рук Перикла,
Опекуна и родственника, знаешь.

               ГЕРМИПП
Ты ж склонность к юноше имеешь, кстати,
Эротом побуждаем к красоте,
А он бежит тебя, как Феб, прекрасен!

              ВЕСТНИК
Узнайте, граждане, как суд решил
По делу Фидия, пусть стар и славен
По всей Элладе; святотатство - зло
Первейшее; устои государства
И мироздания оно колеблет
И рушит все, что дорого и свято,
Как мириады варварских племен.

              СТАРИК
То знаем сами, ты ж скажи, признался
Во всех ли прегрешеньях Фидий?

              ВЕСТНИК
                                                         Нет!
Остатков золота и кости было
Ничтожно мало, говорит; готов
Вернуть, как долг, когда не сыщет вора,
Поскольку обокрасть себя не мог,
И золото он ценит не как деньги,
А в статуе, как мрамор или бронзу,
Обретшие уж форму изваянья,
Когда и лучше сделать невозможно.
Гордыню выказав, лишь распалил
Он судей, к золоту неравнодушных,
Да кто из них его держал в руках,
Считая на таланты, не оболы?
А как он смел себя запечатлеть
На поле битвы наравне с богами?
Он рассмеялся и сказал, что видел,
Как в зеркале, повсюду старика
С подъятыми руками, - в сцене битвы
Его запечатлел шутя, как знак,
Какой оставить может всякий мастер,
Исполнивший работу превосходно.
Но судьи зашумели: "Святотатство!"

                СОКРАТ
Для них ведь статуя не труд его,
Сама богиня, явленная в мире,
И Фидий перед нею виноват,
Уж тем, что он-то сотворил ее.

              ВЕСТНИК
Нашли его виновным в святотатстве,
Изгнанье слишком легким наказаньем,
Ведь ясно, мол, все недруги Афин
Повсюду будут чествовать его,
В Олимпии ждут не дождутся Зевса,
Изваянного Фидием увидеть.
И по сему приговорили к смерти.

              АСПАСИЯ
Алкивиад! Ты хвост своей собаке
Однажды отрубил затем, чтоб только
В Афинах говорили о тебе.
Ты славой упивался, а бедняжка
От боли и потери присмирела
И даже есть с хозяйского стола
На блюде золотом уж не хотела.
Кто хвост тебе отрезал?

             АЛКИВИАД
                                            О, смельчак!
Хотел бы поглядеть я на него.

              АСПАСИЯ
Подать ли зеркало, Нарцисс влюбленный?

             АЛКИВИАД
Аспасия! Мне кажется, я должен,
Как в пору опекунства надо мною
Перикла, выслушать тебя, поскольку
Перикл всем позволяет быть собою,
Не снисходя до гнева и упреков,
Являя лишь пример ума и чести,
Достоинства и доблести, как боги.

               АСПАСИЯ
Алкивиад! Ты избегаешь нас,
Как взрослый сын родителей, не чинясь
И не винясь, и ты, конечно, прав.
            (Залюбовавшись.)
Божественно прекрасен! Аполлон
С повадками Диониса, однако,
Со срывами в веселое безумье,
Что иногда бывает хуже гнева,
И он чинит расправу самовластно,
Богиней Лиссой одержимый вновь.

              АЛКИВИАД
Как! Это я? Но правда мне дороже,
Чем лесть, что кружит голову юнцам,
Себе ж я знаю цену без бахвальства,
Но слишком юн, и голову мне кружат,
И тяжело похмелье,  я винюсь
И вновь бегу, как оводом гонимый...

               АСПАСИЯ
Да от кого?

              АЛКИВИАД
                     Ты знаешь, от Сократа.

                АСПАСИЯ
Как! Он влюблен в тебя и ходит всюду,
А ты бежишь, как оводом гонимый?

              АЛКИВИАД
Аспасия! Все так и все не так.
Скорее я влюблен в него. Он странен,
Не правда ли? Похож на козлоногих,
На Марсия...

                АСПАСИЯ
                       Скорее на Силена.

              АЛКИВИАД
Конечно, на Силена, что слывет
Учителем Диониса недаром.
В нем все, чем щедро наделен природой,
Происхожденьем я, теряет смысл.
Что б это значило? И как мне быть?

                АСПАСИЯ
Признаюсь, призвала я вас обоих -
Предупредить насмешки, кривотолки.
Ведь говорят, Сократ влюблен в тебя
И обратился чуть ли не в слезах
К Аспасии, чтоб та нашла возможность
Затронуть благосклонность в юноше, -
Ну, делать сводню из меня так любят;
Когда я не Эрот, то Афродита.

              АЛКИВИАД
А что сказала б мне или Сократу?

                АСПАСИЯ
              (рассмеявшись)
Влюблен ли он, взаимности не ищет,
Не так ли?

              АЛКИВИАД
                    Да, как друг или отец.

               АСПАСИЯ
              (с удовлетворением)
Я так и думала. Он ценит ум
И красоту, и доблесть - тем и счастлив.
А ты бежишь, как оводом гонимый?

              АЛКИВИАД
То стыд пред ним; стыжусь своих достоинств,
Влекущих к лести, к роскоши, к веселью,
А первым быть хочу я в государстве,
Не зная ничего, со слов его.

               АСПАСИЯ
Наследный принц по знатности не хочет
Учиться управленью государством,
Да у мудрейшего из всех людей?
Увы!